Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[cat_soup]

продавцу арбузов посвящается

о прекрасный
продавец арбузов
на углу Саратовской
дарящий сахарную радость
сочную красную

моющий ноги водой из
бутылки под фруктовым ларьком

печальны глаза твои
будто бы не арбузы в клетке
а ты - последний из выживших
королевства Арбузии
после атомной войны

скитаешься по Земле
как индеец
а повсюду резервация
и маркеты
только арбузы сладки твои
не сравнить
с магазинными полукровками
набитыми косточкой

словно призрак
ты уйдёшь с опавшими листьями
арбузинец единственно выживший
уйдёшь в октябре.
--
Нельсон младший

[Tsukiouji]

Мальчик, выбирай себе девочку по нутру,
По уму, по плечу и по силам.
Потому что есть такие, которые тебя в порошок
Сотрут
(Хорошо -
Не сведут в могилу).
Вот ты говоришь, что ты любишь умных, начитанных,
Сильных... На деле это - понты.
Есть такие женщины, да - глушащие вискарь литрами.
Не пьянея - не то, что ты.
Есть такие - в морге работали по две смены,
Кожу с трупов срезали ради тату на ней,
Знающие, по какой тебе врезать вене,
Чтобы ты подох за минуты.
Они сильней,
Они умнее тебя. Они съедят тебя с потрохами.
Лучше ищи себе пахнущую духами,
А не формальдегидом или чем-то под сорок
Градусов, с коллекцией из срезанных с трупов наколок
Или черепом на столе.
Ищи себе ту, для которой *ты* - главное на земле,
А не отхаркивание строками в ноутбук.
Ищи себе нежность теплых и мягких рук,
А не упрямый взгляд исподлобья прямо в твою суть,
Выворачивающий тебя наизнанку.
Будь
Ты хорошим любовником, супругом и отцом,
Носи на безымянном тоненькое кольцо,
Закрывай окна на ночь, кофе вари к утру.
Выбери себе женщину по нутру.

(с) vk:turnezolle

[Tsukiouji]

и вот ещё:

Если твой рыцарь не вышел рыльцем,
Детка, пей виски, коньяк глуши.
И слушай меня: настоящий рыцарь
Это "бей-сука-ломай-круши".

Это не мальчик с печальным взором,
Лунными зайчиками в глазах.
Брось эти бабские разговоры,
Шёпоты томные "ох" и "ах"!

Рыцарь - кирасы кило на четыре,
Кольчужные длинные рукава.
Рыцарь - дороги, жратва в трактире,
Грязное тело и голова.

Рыцарь - пот конский и кровь людская,
Странные ценности прежних дней.
Дама прекрасная - и чужая...
(все же, пастушки куда нужней).

Все худосочные твои парни,
Что себя рыцарями зовут, -
Литература сродни бульварной,
В битве подохнут за пять минут.

Меч не поднять им, изящноруким,
Им не по силам бригант надеть.
Не говорю про походов муки:
Грязь, инфлюэнца, нередко - смерть.

Твой доморощенный кабальеро
Против дракона? Съедят за миг.
Слишком уж грубо и неумело
Скроен костюмчик из старых книг.

Слишком фальшивы его цитаты,
Слишком сутула его спина,
Слишком эфирны в заплатах латы,
Слишком уютна его страна.

Ты же пей виски, мешая с колой,
За эти сказки на голой лжи.
Рыцарь всегда безутешно молод:
Просто до старости не дожить.

(с) vk:turnezolle

[cat_soup]

Нет времени, чтобы себя обмануть,
И нет ничего, чтобы просто уснуть,
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова - перекресток железных дорог.

Есть целое небо - нечем дышать,
Здесь тесно - я не пытаюсь бежать,
Я прочно запутался в сетке ошибочных строк.
Моя голова - перекресток железных дорог.

Нарушены правила в нашей игре,
Я повис на телефонном шнуре.
Смотрите, сегодня петля на плечах палача!
Скажи мне прощай, помолись и скорее кончай.

Минута считалась за несколько лет,
Но ты мне купила обратный билет,
И вот уже ты мне приносишь заваренный чай.
С него начинается мертвый сезон:
Шесть твоих цифр помнит мой телефон,
Хотя он давно помешался на длинных гудках.
Нам нужно молчать, стиснув зубы до боли в висках.

Фильтр сигареты испачкан в крови,
Я еду по минному полю любви,
Хочу каждый день умирать у тебя на руках.
Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.

Но любовь - это слово похоже на ложь,
Пришитая к коже дешевая брошь,
Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан...
И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.

Любовь - режиссер с удивленным лицом,
Снимающий фильмы с печальным концом,
А нам все равно так хотелось смотреть на экран.
Любовь - это мой заколдованный дом
И двое, что все еще спят там вдвоем
На улице Сакка и Ванцетти, мой дом 22.
Они еще спят, но они еще помнят слова.

Их ловит безумный ночной телеграф,
Любовь - это то, в чем я прав и не прав,
И только любовь дает мне на это права.
Любовь - как куранты отставших часов
И стойкая боязнь чужих адресов,
Любовь - это солнце, которое видит закат,
Это я, это твой неизвестный солдат.

Любовь - это снег и глухая стена,
Любовь - это несколько капель вина,
Любовь - это поезд Свердловск-Ленинград и назад...
Это поезд Свердловск-Ленинград и назад,

Где нет времени, чтобы себя обмануть,
И нет ничего, чтобы просто уснуть,
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова - перекресток железных дорог.
--
Алексей Башлачёв

[Uksus]

Снова не мы (Вера Полозкова)
   

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

[587]

The History Of One Tough Motherfucker
Charles Bukowski

he came to the door one night wet thin beaten and
terrorized
a white cross-eyed tailless cat
I took him in and fed him and he stayed
grew to trust me until a friend drove up the driveway
and ran him over
I took what was left to a vet who said,"not much
chance...give him these pills...his backbone
is crushed, but is was crushed before and somehow
mended, if he lives he'll never walk, look at
these x-rays, he's been shot, look here, the pellets
are still there...also, he once had a tail, somebody
cut it off..."

I took the cat back, it was a hot summer, one of the
hottest in decades, I put him on the bathroom
floor, gave him water and pills, he wouldn't eat, he
wouldn't touch the water, I dipped my finger into it
and wet his mouth and I talked to him, I didn't go any-
where, I put in a lot of bathroom time and talked to
him and gently touched him and he looked back at
me with those pale blue crossed eyes and as the days went
by he made his first move
dragging himself forward by his front legs
(the rear ones wouldn't work)
he made it to the litter box
crawled over and in,
it was like the trumpet of possible victory
blowing in that bathroom and into the city, I
related to that cat-I'd had it bad, not that
bad but bad enough

one morning he got up, stood up, fell back down and
just looked at me.

"you can make it," I said to him.

he kept trying, getting up falling down, finally
he walked a few steps, he was like a drunk, the
rear legs just didn't want to do it and he fell again, rested,
then got up.

you know the rest: now he's better than ever, cross-eyed
almost toothless, but the grace is back, and that look in
his eyes never left...

and now sometimes I'm interviewed, they want to hear about
life and literature and I get drunk and hold up my cross-eyed,
shot, runover de-tailed cat and I say,"look, look
at this!"

but they don't understand, they say something like,"you
say you've been influenced by Celine?"

"no," I hold the cat up,"by what happens, by
things like this, by this, by this!"

I shake the cat, hold him up in
the smoky and drunken light, he's relaxed he knows...

it's then that the interviews end
although I am proud sometimes when I see the pictures
later and there I am and there is the cat and we are photo-
graphed together.

he too knows it's bullshit but that somehow it all helps.

История одного упрямого сукина сына (Ч. Буковски)

он явился к моим дверям однажды вечером —
мокрый, тощий, избитый, запуганный насмерть
белый, бесхвостый и косоглазый кот
я впустил его и накормил, и он остался,
научился мне доверять, но однажды приятель,
подъезжая к дому, переехал его
я отнёс к ветеринару то, что осталось
ветеринар сказал: «шансов немного...
вот таблетки... его хребет переломан,
но он был сломан и раньше и как-то сросся,
если он выживет, то никогда не будет ходить,
взгляните на снимки: в него стреляли,
дробь осталась внутри, ещё у него когда-то был хвост,
но кто-то его отрезал...»

я забрал кота домой, стояло жаркое лето,
самое жаркое за много десятилетий,
я положил его на пол в уборной,
дал ему воды и таблеток,
но он не притронулся ни к еде, ни к воде.
тогда я обмакнул палец и смочил его губы
и стал его уговаривать
я не отходил от него ни на шаг и разговаривал с ним
и нежно гладил его, а он в ответ смотрел на меня
бледными голубыми косыми глазами
шли дни, и вот он впервые сдвинулся с места
он пополз на передних лапах
(задние не работали)
добрался до своего лотка и залез в него
и я услышал трубы, возвестившие здесь,
в этой ванной, и всему городу, о возможной победе
я болел за кота — мне тоже досталось от жизни
не так как ему, но всё же неслабо

однажды утром он встал на ноги, вновь упал
и посмотрел на меня вопросительно

«ты сможешь», ответил я

он пытался снова и снова, вставая и падая несколько раз
и наконец, смог сделать десяток шагов,
он шатался, как пьяный,
задние ноги никак не хотели идти,
он снова упал, отдохнул и опять поднялся

остальное вы знаете: сейчас у него всё в порядке
он косоглаз и почти беззуб, но кошачья ловкость вернулась,
и это особое выражение глаз никуда не делось

когда я даю интервью, меня спрашивают о жизни и литературе,
а я напиваюсь, сгребаю в охапку моего косоглазого,
подстреленного, перееханного, обесхвощенного кота
и говорю: «вот, взгляните»

но они не понимают и переспрашивают: «Вы говорите,
на вас повлияла проза Селина?»

«Нет!» — я поднимаю кота. — «На меня влияет то, что происходит!
Например, вот это! вот это! вот это!»

Я потрясаю котом и поднимаю его к потолку
в этом прокуренном, пьяном свете,
но он спокоен, он понимает...

и на этом все интервью заканчиваются
но иногда я всё-таки горд, когда вижу картинки в журналах
вот это я, а это — мой кот, на фотографии вместе

он тоже знает, что это всё хуйня,
но всё-таки иногда от этого легче

http://arriere-saison.livejournal.com/24754.html / http://plagiarist.com/poetry/?wid=190

[Tsukiouji]

Я - маленькая девочка-беда,
Ребенок хрупкий и потусторонний.
Когда в плену томятся города
У сумрака печальных межсезоний,
Я пью свой чай у стылого окна,
Ловя простуду форточкой открытой.
Гниющая и смрадная весна
Проплешинами снежными изрыта.
И у кого-то на душе скала,
И кто-то ёжится от ветра или злобы,
Но бьются ледяные зеркала,
Лениво тают серые сугробы,
Ползет на свет оттаявшая грязь,
Асфальт изъеден лужами и солью.
Природа издевается, смеясь,
Над жалкой человеческой юдолью.
И я совсем не Греевой Ассолью
Все жду чудес, не опуская глаз.

(с) vk:turnezolle

[587]

Порахуй уважно, мій хане. Їх має бути дванадцять — твоїх опор.
Тих, які тримають тебе між землею і небом — і не дають померти.
От твої батьки — сліпі, беззубі і без’язикі — такими прийняв їх до себе Бог
після того, як з ними попрацювали твої експерти.
От твій друг дитинства — ви грали у лицарів, бігали у кіно.
А коли подули вітри, розчахнулись кургани і запалали кіоски,
ти зумів згуртувати орду, а він ризикнув йти окремо — і швидко пішов на дно.
Все так добре розпочиналось, а закінчилось по-ідіотськи.
От заклятий ворог — найкращий, звитяжніший з ворогів.
Його велич тобі підвищувала самооцінку (казав твій психолог).
Ти його цінував, на свята відсилав мерседеси і чорних собак-пастухів.
Але твій заклятий помер від інфаркту. Відтоді під серцем лише порожнеча й холод.
От підханок, в якого ти вчився, а потім — нагодував золотими бджолами досхочу.
І коли він плакав медом, ти бачив, як проростають крізь нього колючі трави.
От придворний блазень, що жартував зі сцени про твою велич, а ти тоді недочув.
Він позбувся очей і нирок: прикра, але ж виробнича травма.
Двоє вбивць — чи просто студентів, і в кожного справжні яйця або з ялинки горіх.
Чорноока дівчинка — її збили броньованою колісницею твої звитяжці.
Твій двійник — він тікав із гаремом і стадом сріброголових корів.
Ти не встиг зупинити. Впіймали звичайні люди, втопили в сльозах, а голову стяли.
От чому почуваєшся так погано, мій хане. Це не совість, це брак опор.
Лікарі безсилі, а я тим більше — я тільки дивак-астролог.
Дві останні? Старенька, яку уже зустрічає на Третьому небі Бог,
та її чоловік, що теж випив трунок, — за мить, як піти до трону.
Що я можу? Коли надходить темрява і виють твої вовки — рахувати в небі зірки.
По долонях і шрамах відстежувати незримі, міцні нитки, що тримають душі.
Що ти можеш? Хіба нарешті відчути, наскільки твій трон хиткий,
і збагнути хоча б тепер, чому я нарешті роблю те, що давно вже зробити мушу.
Після смерті, мій хане, порожнеча не зникає — особливо після смерті дочки.
Навіть трунку її не заповнити, коли він повільно тобі струменить у жилах.
І завжди проти того, кого боронять мертві терракотові вояки,
десь та знайдеться той, кого уже не тримають ні діти, ані дружина.
Порахуй уважно, мій хане. Нас було дванадцятеро — тих незримих, міцних опор,
що тримають кожного, зберігають його кришталеве життя щомиті.
Я — останнній. Прийшов без зброї, з великим секретом — тому нас лишили вдвох.
Бачиш, я не лукавив: нині знаєш правду.
Лиш в одному брешеш собі ти — бо
свято віриш, що досі живий. Але це, мій хане, остання твоя помилка.

(грудень 2012 — лютий 2014)
Володимир Арєнєв

[587]

=*=
край (lj://freedomcry) пишет, 2007-07-31 16:21:00

Как безнаказанно писать плохие стихи

Считается, что плохие стихи – это где рифмуется любовь со вновью, ритм бодро марширует на полутора ногах, и время от времени попадаются нечаянные мозгодетонаторы вроде «глаза мои как вишни зацвели». Считается, что всё сколько-нибудь ладней и свежее этого уровня уже сойдет за поэзию. Этим можно пользоваться – и писать плохие стихи профессионально и совершенно безнаказанно, следуя нескольким простым правилам, которые мы сейчас изложим.

Хотите, чтобы все прониклись глубиной ваших чувств, сложностью вашего мировосприятия, но не хотите при этом особо стараться? Вот как это делается.

1. Запомните и других заставьте запомнить: если что-то не имеет смысла, то это Метафора. Пусть неудачники, пытающиеся писать хорошо, городят что-то о логике образа. Ведь они педанты, лишенные воображения! Настоящая прелесть стихотворчества в том, что любое слово можно поставить рядом с любым другим словом, и ничего не взорвется. Более того, любой набор слов хоть каким-то да отзывается смысловым эхом, особенно у читателя, который уверен, что перед ним Поэзия. Радуйте же читателя сложным, нетривиальным, проникновенным. Например: «город шепчет мне дымные сны растворившихся зим»; «ночь дрожит в цепенеющем пепле фонарных огней»; «сквозь вялость астматического неба, беременный сияющей тоской, с крикливым взглядом мертвого эфеба летит сапсан над гребаной Москвой». Больше сдержанного надрыва, больше неожиданных слов в неожиданных местах, больше парадоксов – и вскоре станет уже неважно, что вы говорите. Вами будут не просто проникаться, вас будут не просто обожать. Произойдет невероятное: вас начнут понимать.

2. Прибегайте к местоимению «этот», когда нужно придать строке Жизненности. С помощью «этого» можно любое пустое место выдать за Недосказанность, любую кляксу за силуэт. Думаю, вы сами уже заметили, как неисчерпаемо универсальна фраза «на этой войне». Это просто мгновенный поэтизатор текста: «мы забыли свое назначенье на этой войне», «я и паспорт, и сон потерял на этой войне», «молнию в сумке заело на этой войне», и так далее. Но эффект не теряется и с другими словами. «В этом ущелье», например; и читатель сразу подумает: «ух ты, ущелье! настоящее!».

3. Одна из самых простых в мире умственных игр – генерировать аллитерации. Несколько сложнее делать это ненавязчиво, и совсем уж сложно написать строчку, где ни одна фонема не перекликалась бы с другой. Яркая же аллитеративность требует лишь практики, в просторечии – насобачиться. Но никому не выдавайте этот секрет перекрестного треска. Пока он не всплыл, пока не обломан Бальмонтов понт, пока сладко-ядовито двоятся ласковые согласные, Звукопись широким читателем принимается за знамение, за что-то более осмысленное, чем сам смысл. И конечно, вас начнут хвалить уже не только за Глубину, но и за Технику.

4. Всегда уходите от прямого смысла по дуге. У вас там, в конце концов, Глубина, а глубина должна Преломлять. Читатель не просто должен оставить надежду, что в какой-то момент стихи станут понятными. Приучите его стыдиться этой пошлой надежды. У вас там, в конце концов, Мгновенный Кадр Сознания. Целостно, Предельно Сжато Переданное Мироощущение Автора. И все же не забудьте оставить небольшую форточку. Одно маленькое что-то должно логически складываться с другим маленьким чем-то, образуя видимость рамок. Все, что в них, автоматически станет «мироощущением» и «сознанием», с которыми не поспоришь. Простой образец:

вот шагаю в зелёных туфлях
не продраться сквозь глянец блядь
боже сколько креветок тухлых
океанская скрыла гладь

не проникнуть сквозь время в пламя
по панели на эшафот
словно лютик сорвав регламент
(как же левая туфля жмёт)

 Благодаря последней строке вопросов к тексту не возникает.

5. Стихи записываются без знаков препинания в двух случаях: когда они не нужны и когда нужно их отсутствие. Выражаясь аналогиями из звукорежиссуры, отброс точек-запятых-заглавных действует либо как компрессор (такая штука, которая сглаживает мелкие перепады громкости, субъективно делая голос очень полным и раскатистым), либо как добавленные помехи. Нас, конечно же, интересует второй случай. Когда интонации стиха становятся похожи на хрип умирающего, у читателя сразу возникает чувство, что ему хотят сообщить что-то важное, например, где лежат бриллианты или что передать родным и близким. Поэтому чем стихи бессодержательнее, тем труднее они должны читаться – с одышкой, внезапными паузами, уплывающим куда-то бормотанием. Особенно хорошо это получается в верлибрах:

а вчера у нас
на обед были котлеты по-
киевски с соусом анклбенз и мама сказала петя как
ты держишь
вилку

 Душераздирающий человеческий документ, не так ли?

6. Если вы девушка, непременно напишите что-нибудь с упоминанием менструации, как можно более иносказательным и метафизичным. Если вы юноша, можно про сперму, но лучше сработает налет социального протеста, какое-то эхо разбитых витрин и пляшущие тени показанных факов. Это, соответственно, то же сердце-обливающееся-кровью и тот же рыцарь-поражающий-дракона, но в привлекательной современной обертке. Публика консервативна, но не старомодна. Разумеется, это ни на полстрочки не должно вас отвлекать от сосредоточенной псевдоóбразной зауми, без которой вас не будут считать Глубокими.

7. И заключительное напутствие: не забывайте как можно чаще повторять, что Стихи Каждый Воспринимает По-Своему и что Настоящая Поэзия В Каждом Затрагивает Что-то Личное. Конечно, на практике это означает, что строки «вот крокодил с решетом на носу // на клавикорде играет попсу» одному читателю напомнят уроки в музыкальной школе, другому – комикс “Pearls Before Swine”, третьему – что нужно помыть кухонную утварь, четвертому – почему-то мадридский аэропорт, и все это полноправно входит в бесконечный спектр интерпретаций данного текста. Собачья чушь. Если текст не сообщает чего-то только через себя, через отношения между своими собственными элементами, то его как произведения искусства не существует. Там, где эти отношения предельно и нарочито запутаны (или вообще никаких не видать), но присутствует рифма и размер, можно говорить о плохих стихах. Однако об этом никто не задумывается, кроме нас, неудачников. Так что вперёд.

=*=

Источник: http://freedomcry.livejournal.com/369051.html

[587]

Автопоэт (на основе поисковых запросов) от Яндекса: http://autopoet.yandex.ru/

[587]

Как не надо учить с ребёнком стихи наизусть
http://www.pravmir.ru/zachem-i-kak-uchit-stihi/

Там не только есть советы,
Но и некоторые ответы
На вопрос «зачем учить?».

[587]

=*=
СТИХОВЕДЕНИЕ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ

Одной из больших проблем для тех, кто только начинает заниматься практическим стиховедением, является определение значения звуков. Все догадываются, что звуки в стихах, в отличие от звуков в прозаической речи, обладают значением, но вот в чем это значение заключается, понимают не все. Кто-то, отчаявшись разгадать таинство художественного звука, даже бросается читать трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство», но почти моментально испытывает спазм сосудов и падает ниц. В помощь неофитам мы постарались составить исчерпывающий перечень значений, которыми могут обладать гласные фонемы в русской поэзии. Надеемся, все тайное в стихе отныне станет для вас явным.

А — азарт чтения фолиантов, благодарность участкового милиционера, вина пьяного от водки, гордыня одноногих, заинтересованность в фикусе, ирония нобелевских лауреатов, обескураженность старой выхухоли при падении бутылки, порыв ветра в южную сторону, стеснительность стеснения в грудной клетке, царственность без повода.

О — безмятежность ласк среди ласок, вдохновение дыма, жалость к потерянному портмоне, застенчивость одинокого демократа от невысказанности чувств, осторожное прищемление пальца вагонной дверью, покорность дождю, собранность грибов в лесу, удовлетворение от утреннего варения.

У — бессилие среди степей, грустное поползновение туда-сюда, горестная жизнь Плутарха, оцепенение ранее подвижного, омерзение от мерзкой погоды, скорбный шум в легких, последний крик парализованного, уныние при взгляде на мухобойку, печальное совокупление удрученных, усталость алых уст.

И — воодушевление в период опороса, восторженная мольба заносчивых трепетунов, экзальтация ради экзальтации, нежный барон с яблоками, ликование до икания, удовольствие при отпадении необходимости вычитывать правительственный циркуляр, умиленный взгляд на придавленного человека.

Э — досада кандидата юридических наук на лишение степени, двусмысленность бега в лесу, предвкушение энергичности, озабоченный мрачностью шкафа плащ, неловкий плевок в плечо, растерянность иголок, упорство в стремлении к замешательству, неоконченное песо для механического семьянина.

Ы — радость индустриальных свершений при свете разума, мрачность высокомерных карликов, любование уродливым речевым актом, озорной выстрел из голубицы, смятение поглаженного, напряжение шарфа в колесе, стыд составителей словарной статьи, гневный выкрик поэта, некстати обманутого в экстазе.
=*=

https://t.me/glazslov/865 (via iolletto)

[587]

Константин Редигер пишет:

=*=
Каждый день, в пять утра по Москве в канале по этой ссылке появляется новое стихотворение.

http://t.me/Weighheighandupsherises

Если вы разбираетесь в поэзии для вас там не будет ничего нового. Я завел канал для моих учеников и вешаю там классические стихи с моими (то есть непрофессиональными) небольшими комментариями. Но если вы тоже хотите начинать утро с чего-то хорошего, подписывайтесь.
=*=

[587]

Ось проста дівчина Ліда
Веде свій тролейбус, а він — їде
Він їде крізь місто, у місті цвітуть вишні
Весна цьогоріч видалась дивовижна
Ліда думає: «Ось я, проста дівчина Ліда,
Живу собі, не лишаючи сліду,
Про мене не пишуть вірші
і не знімають фільми
Зате відпрацювала зміну — і вільна»
Ліда всміхається. Ліда цвіте, як вишня
У Ліди — вечірні зміни на цьому тижні
Ось ніч, і Ліда в депо після зміни
П’є «Кока-Колу» і їсть «Мівіну»
Навколо гудуть хрущі і цвітуть вишні
І Ліда не думає про величне чи вічне
Квіти падають Ліді в тарілку,
В волосся,
В долоні
У Ліди в долонях — тролейбусні лінії
замість лінії долі
Ліду ніхто не чекає, Ліда нікому не сниться,
У Ліди тролейбус — її фортеця і колісниця
В депо є начальник і звуть його Гриша
Він каже: «Лідо, ти наче сіра миша
Купила б собі яку сукню,
хоч гривень за триста
Бо схожа на стрийського контрабандиста
Ти, Лідо, проста, наче п’ять копійок
Таких не кохають,
за таких не влаштовують бійок,
Була би ти, Лідо,
як більш-менш нормальна баба
Дивись, на тебе хтось і запав би
Може, у нас би з тобою щось вийшло»
Ліда мовчить. У серці у неї цвітуть вишні.
У Ліди є дід, дід живе на краю світу
Ліда любить свого старого діда
Дід живе біля річки і має човен
Дід знає, який цей світ, і знає, із чого він
Дід знає також усе про Ліду
Він каже їй часто:
«Лідо, ти могла би водить боліди,
Лідо, ти бути могла б як Шумахер
Хто не вірить у це — шли нахер
Шкода, Лідо, що так мало платять
Мені бракує на віскі, тобі — на плаття
Ох, Лідо, хай би воно все скисло
Шукай собі, доцю, контрабандиста
Ти, Лідо, така суперова дівка,
А в контрабандиста завжди є готівка
Він зрозуміє твої болі й мороки
Я знав одного такого.
Ви розминулись на двісті років
Він був, Лідо, як ти -
боявся любові і не боявся смерті»
Вишні великі і білі, наче полярні ведмеді
Ніч пахне дощем, пахне озоном
Ліда їде у нетрі промзони
Навіть промзона тоне в цвітінні
Десь там є пасажири, довгі непевні тіні
Вони там бувають за будь-якої погоди
На них — їхній найкращий одяг
Хтось із них переляканий, хтось сонний
Вони всі уперше у цій промзоні
Вони, певне, думають —
«Нічого собі, оце нетрі»
І кожен стискає в руках по монеті
І якщо говорити щиро
Ліда любить таких пасажирів —
не ставлять тупих питань, не пишуть кляуз
Ліда вмикає їм Емі Вайнхауз
І везе їх крізь ніч,
вони їдуть і їдуть, і їдуть
Бо це досить довго — доїхать до краю світу
Ліда думає: «І все-таки це гнітюча справа -
Возити покійників на переправу
Відвезу їх ще цього й наступного разу,
А потім наймуся водить паті-баси
Куплю собі шорти, сукні й намиста
Поїду на Ібіцу, зустріну контрабандиста
Він буде плавати брасом і говорити басом
Я буду барижити контрабасом
Буду курить самокрутки, а що, блін?
Ніякого Хендрікса, ніякої Дженіс Джоплін
Буду слухать веселу музику,
як там вона зветься
І не матиму жодного мертвого в серці»
Ось Ліда стоїть на краю світу
Тут немає вишень і квітів
Чесно кажучи, тут немає нічого
І тільки тіні сідають у дідів човен
І дід Ліді каже: «Лідо,
Скоро настане літо
Привезеш мені чого-небудь з городу
Я б собі посадив, але ця паршива погода
Тут, Лідо, клімат такий,
не дай боже всевишній
Ніщо не росте, навіть вишні»
Ось Ліда їде назад у промзону
І думає: «Це взагалі законно
Виїжджать на цю трасу
Тролейбусом Київпастрансу?
Хоч би не спіймав начальник Гриша
Ще випише штраф чи догану напише
Але ж воно того варте —
Якась надбавочка до зарплати»
Срібні монети лежать у кишенях куртки
Ліда слухає треки печального Курта
І так їй легко їхать по місту,
так вона легко дише
І сонце сходить над містом.
І вишні, усюди цвітуть вишні

(Марина Пономаренко, via)


P. S. Трохи несподівано непоганий переклад російською зустрівся:

Вот простая девушка Лида
Смотрит в зеркало заднего вида
Ведёт троллейбус по городу, в городе цветут вишни
Этой весной они цветут особенно пышно

Лида думает: «Вот я, простая девушка Лида,
Живу себе, и меня никому не видно,
Обо мне не снимают кино, не пишут в газете
Зато отработала смену — и свободна как ветер»
Лида цветёт как вишня. Вишни как белая пена
У Лиды на этой неделе вечерние смены
Ночь, и Лида в депо после смены длинной
Пьёт «Кока-Колу» и ест «Мивину»
Вишни цветут, хрущи над ними гудят, конечно
И Лида не думает о великом и вечном
В тарелку ей и в ладони слетают лепестки вишни
У Лиды на ладонях троллейбусные линии
вместо линий судьбы и жизни.
Никто Лиду не ждёт, никому Лида не снится,
У Лиды троллейбус — её крепость и колесница.
В депо есть начальник, зовут его Миша
Он говорит: «Лида, ну ты как серая мышка
Купила бы себе платье, что ли, хоть гривен за триста
А то похожа на стрыйского контрабандиста
Ты, Лида, простая, как трусы в горошек
Таких не любят,
из-за таких не чистят друг другу рожи
Была бы ты, Лида, хоть чуток как нормальная баба
Глядишь, может, кто на тебя и запал бы.
Может, у нас с тобой бы что-нибудь вышло»
Лида молчит. В сердце у неё цветут вишни.
У Лиды есть дед, дед живёт на краю света
Лида любит своего старого деда
Дед живёт у реки, у деда лодка
Дед знает этот свет и из чего он соткан
Дед знает всё и про свою Лиду.
Он говорит ей часто: «Лида, ты могла бы водить болиды,
Лида, ты быть бы могла как Шумахер
Кто не верит в это — шли нахер
Жалко, Лида, что так мало платят
Мне не хватает на виски, тебе — на платья
Ох, Лида, хоть бы всё оно скисло
Ищи себе, доця, контрабандиста
Ты суперовая, Лида, девка,
А у контрабандиста всегда есть деньги
Он тебя поймёт, он привычен ко всякой жести
Я знал одного такого
Вы разминулись с ним лет на двести.
Он был, Лида, как ты —
боялся любви и не боялся смерти»
Вишни большие и белые, как медведи
Ночь пахнет дождём, пахнет озоном
Лида едет в недра промзоны
Даже промзона тонет в цветеньи
Где-то там пассажиры — неверные длинные тени
Лида таких тут встречала и прежде
Все они — в самой лучшей своей одежде
Кто-то испуганный, кто-то сонный
Все впервые в этой промзоне
И, наверное, думают:
«Вот занесло на край света!»
И каждый в руке сжимает монету
Но если честно, люди как люди
И Лида таких пассажиров любит
Не задают тупых вопросов, не пишут кляуз
Лида включает им Эми Уайнхауз.
И везёт их сквозь ночь,
они едут, и едут, и едут
Небыстрое это дело — доехать до края света
Лида думает: «Всё-таки мне не по нраву
Возить покойников на переправу
Так и быть, отвезу их ещё два раза
А потом наймусь водить пати-басы
Куплю себе шорты, платья, всякие там мониста,
Поеду на Ибицу, встречу контрабандиста
Он будет плавать брассом, говорить будет басом
Я буду барыжить контрабасом
Буду курить самокрутки, а что, блин?
Никакого Хендрикса, никакой Дженис Джоплин
Слушать весёлую музычку, как нормальные люди
И никаких мертвецов больше в сердце не будет»
Вот Лида стоит на краю света
Здесь нету вишен и цветов тоже нету
Честно говоря, ни черта здесь нет, аж неловко
И только тени садятся в дедову лодку
И дед говорит: «Лида,
Скоро настанет лето
Привезёшь мне чего-нибудь с огорода
Я б себе посадил, но паршивая эта погода…
Тут, Лида, климат такой —
не дай боже всевышний
Ничего не растёт, даже вишни»
И вот Лида едет назад в промзону
И думает: «Это вообще законно
Выезжать на эту трассу
Троллейбусом Киевпастранса?
Хоть бы не поймал начальник Миша —
Ещё выпишет штраф или выговор впишет
И всё-таки эти поездки кстати —
Какая-никакая прибавка к зарплате
Серебряные монеты бренчат в карманах куртки
Лида слушает треки печального Курта
И так легко ей ехать по городу,
так легко она дышит
И солнце восходит над городом.
И вишни, повсюду цветут вишни

[587]

Представим, Фенрир, Хель и Йормундганд
Пришли на группу пострадавших от абьюза
Сидят на стульях. Смотрят, не мигая.
Отринутые дети бога Локи.
⠀
Фенрир не контролирует свой гнев.
Бывает. Есть такие люди (и не люди),
которым нарушение обетов
как нож под рёбра — или даже хуже,
а если вас не предали стократно
вам не понять. и скалится, рычит.
⠀
У Хель на половине её тела
нет кожи. нет, не прикасайтесь,
очень больно. и обниматься я не буду тоже.
Вторая часть её давно мертва —
и в мёртвом мясе копошатся черви,
и от гнилого мяса веет смрад,
никто не хочет рядом с ней садиться.
⠀
А Йормундганду в принципе всё похуй —
залёг на дно и сам себе звезда,
но говорят, что если не общаться
с другими существами — можно сдохнуть.
И вот он обвивает телом стулья,
и извиняется за неудобства — яд
течёт с клыков. ой, осторожно, не вступите.
⠀
Им предлагают антидепрессанты,
им предлагают психотерапию,
и уверяют, что всего лет десять,
и станет яд как мёд поэтов сладок,
и перестанешь занимать так много места,
и терапевт, как Тюр, тебе даст руку.
На мясе нарастёт живая кожа,
а мёртвое не оживишь конечно,
но можно сделать, чтобы не воняло,
и вытравить червей. И вот тогда
вы станете желанными гостями.
⠀
а где-то в отдалённом невозможном
волчонок, девочка и пёстрая змея
играют вместе на опушке леса
и собирают ягоды брусники
и алый сок течёт по подбородку
как нити норн текут с веретена
⠀
они ещё наивны и невинны
и безмятежны, и не знают что
не вышли рылом, потому не будут
своими приняты, и голову нигде
не смогут приклонить до Рагнарёка

(Дарья «Сложная герань» Андреева)